Графы и князья — крепкие хозяйственники
С начала XVIII века заметную роль в предпринимательстве играют русские дворяне. При Петре I младшим сыновьям в дворянских семьях рекомендовалось заниматься мануфактурой и торговлей. Активно участвовали в экономической деятельности и ближайшие сподвижники Петра. Светлейший князь Александр Меншиков организовывал на своих землях промыслы по переработке сельскохозяйственной продукции и добыче полезных ископаемых. В 1714 году Меншиков построил парусную мануфактуру на Клязьме. В принадлежавшем ему Почепе (на Брянщине) Меншиков также устроил полотняно-парусную фабрику.
При Петре I проводилась активная политика содействия созданию торгово-промышленных компаний и кредитования предпринимателей на выгодных условиях. По именному указу Петра I, изданному в 1717 году, граф Федор Апраксин, граф Петр Толстой и барон Петр Шафиров открыли шелковую мануфактуру в Москве. Показательно, что их компания (Штофных и прочих шелковых парчей мануфактура) получила субсидии от государства в размере 45 тысяч рублей, право беспошлинной продажи своих изделий в течение 50 лет, свободу от податей и ряд других привилегий. Эта ссуда стала самой крупной за все время правления Петра I. Несмотря на такую мощную государственную поддержку, через три года хозяева продали свое производство из-за убытков.
Дворяне-предприниматели имели связи во властных кругах и пользовались государственной поддержкой. Шуваловы, генерал-прокурор Сената Глебов, Куракины и Апраксины в качестве монаршей милости получали мануфактуры. Выжав из них все соки, по более высокой цене продавали их обратно государству. Кроме того, благородные предприниматели получали существенные суммы через Дворянский банк.
Яркие примеры господдержки дворянского предпринимательства относятся ко второй половине XVIII века. Елизавета Петровна в 1755 году объявила винокурение, одно из самых выгодных производств, дворянской монополией. Екатерина II в 1762 году закрепила за дворянами исключительное право покупать крестьян для работы на мануфактурах, которые назывались вотчинными. При этом Екатерина II в силу своих взглядов несколько ограничивала дворянское предпринимательство. Императрица стремилась к идеальному, в ее понимании, обществу, где дворяне служат, а купцы торгуют.
Аристократы — первые во всем
В первой половине XIX века дворянское предпринимательство было главным образом сосредоточено в таких отраслях, как винокурение, сахарная промышленность, производство стекла и хрусталя. Обладая привилегией использовать бесплатный труд крепостных и поддерживаемые властью, вотчинные мануфактуры все же проигрывали конкуренцию купцам-предпринимателям, которые, в свою очередь, пользовались трудом наемным.
Отмена крепостного права в 1861 году
окончательно поставила крест на вотчинных
мануфактурах
Наибольшего успеха после крестьянской реформы в сфере предпринимательства добились те, кто принадлежал к верхушке аристократии. И это неслучайно. Нахождение князей Юсуповых, графов Шереметевых и других аристократических семейств вблизи высшей власти обеспечивало им успех в финансовых начинаниях.
В 1901 году собственность графа С. Д. Шереметева составляла около 12 млн рублей, а весной 1917 года — уже 30,5 млн. Немного скромнее выглядели доходы семьи графов Бобринских — 17,5 млн рублей. Причем львиная доля доходов извлекалась Бобринскими из имений (более 9 млн рублей), на втором месте шли доходы от промышленных предприятий (3 млн), затем средства, вырученные от доходных домов, и в конце — прибыль от операций с ценными бумагами.
Миллионными состояниями и доходами в сотни тысяч рублей обладали и другие аристократические фамилии: Шуваловы, Апраксины, Воронцовы-Дашковы, Демидовы, Голицыны, Мусины-Пушкины, Барятинские, Орловы.
И все же основную массу русского предпринимательства составляли не дворяне. Русская знать XVIII–XIX веков, за исключением аристократической верхушки, была крайне неудачлива в хозяйственной деятельности, неуспешна в промышленном предпринимательстве и неуклонно разорялась.
Полупривилегированное сословие
История предпринимательства в России тесно связана с городским сословием. На протяжении многих веков оно часто меняло название: посадские, граждане, городские обыватели. Окончательно городское сословие сформировалось в ходе реформ XVIII века. Сначала Петр I разделил население городов на регулярных и нерегулярных граждан I. Регулярное население было разделено в соответствии с размером капитала на купцов трех гильдий и цеховых ремесленников. Гильдии и цехи были наделены самоуправлением.
С 1722 года купцы облагались промысловым налогом — подушной податью (40 алтын, или 1 рубль 20 копеек в год с человека). Если купцы первой и второй гильдии вполне оправдывали свою принадлежность к предпринимательству, то представители третьей гильдии были купцами во многом формально. Капитала для самостоятельной деятельности у них не хватало, поэтому очень многие представители купцов третьей гильдии были ремесленниками, работали по найму.
Деятельность Петра продолжила Екатерина II. В 1785 году она издала Жалованную грамоту городам. Согласно этому документу жители городов, делясь на шесть разрядов, объединялись в так называемое градское общество. Купцы всех трех гильдий составили отдельный, второй разряд внутри этого «градского общества». Принадлежность к гильдии, как и прежде, определялась размером капитала, но теперь каждый купец вместо подушной подати был обязан выплачивать ежегодный гильдейский взнос в размере 1% с капитала. Для записи в одну из трех гильдий устанавливался ценз или минимальный капитал: для первой гильдии — 10 тысяч рублей, для второй гильдии — 1000, для третьей — 500 рублей.
Грамота даровала купечеству монопольное право на торговлю в городах (раньше и крестьяне могли торговать в городах), что привело к увеличению численности этой группы населения. Купцы первой гильдии получали право вести заграничную торговлю, иметь в собственности морские суда, могли беспрепятственно перемещаться по территории страны. Купцы второй гильдии теперь обладали правом владеть речными судами. Обе гильдии наделялись правом владеть промышленными предприятиями, их представители освобождались от телесных наказаний, подушной подати и рекрутской повинности. Купцам третьей гильдии разрешалось заниматься мелкой торговлей, владеть ремесленным производством и иметь в собственности трактиры и постоялые дворы.
Таким образом, к концу XVIII века купечество окончательно оформилось как сословие. В науке это сословие принято называть полупривилегированным (кстати, так же называют казачество). Важнейшим отличием от привилегированного дворянства было отсутствие у купцов земельной собственности (только дворяне могли быть землевладельцами). Поэтому купечеству было крайне трудно основывать свои династии. Ежегодно надо было доказывать свою принадлежность к этому сословию, капитала могло не хватать. Состав гильдейского купечества был очень текучим.
Принадлежность к купеческому сословию не обязательно могла быть наследственной, этот статус покупался. Желающий объявлял капитал и выплачивал гильдейский сбор. Если сбор не уплачивался, купец автоматически переходил в сословие мещан. О важности этого сбора для имперского бюджета говорит тот факт, что сбор даже с купцов третьей гильдии был в 1775 году в 4,2 раза, а с 1785 года — в 8,4 раза больше, чем прямые налоги с мещан.
Наиболее крупные представители купечества могли претендовать на звание «именитых граждан». Это звание было введено Екатериной II в 1785 году и просуществовало до 1832 года. Шансы стать «именитыми» были у купцов с капиталом от 50 тысяч рублей, банкиров с капиталом от 100 тысяч рублей, оптовых торговцев. Помимо обычных привилегий купцов высших гильдий «именитые граждане» могли иметь загородные дома, в черте города владеть садом, ездить в карете, запряженной парой или четверкой лошадей.
В 1807 году Александр I своим указом
разрешил записываться в купцы и дворянам.
При Екатерине это было невозможно.
Всякий записавшийся в купечество получал свидетельство, дававшее право на предпринимательскую деятельность. В свидетельство могли вписывать и членов семьи (жену, детей обоих полов). Члены купеческой семьи, вписанные в свидетельство, получали право заниматься коммерцией и производством.
Многие богатые гильдейские купцы стремились влиться всеми возможными способами в дворянство и получить такие же привилегии. Николай I, считавший, что это ведет к оскудению истинного дворянства как опоры императорской власти, был обеспокоен. Поэтому он в 1832 году учреждает сословие почетных граждан. Присвоение осуществлялось отдельными императорскими указами по определенным основаниям.
Купцы, состоявшие в гильдии десять и двадцать лет (в зависимости от гильдии) или награжденные орденом, имели право получить потомственное гражданство.
Из вольных хлебопашцев — в вольные предприниматели
Результатом политики Петра I и Екатерины II стал серьезный экономический подъем империи. Экономический либерализм императрицы, выразившийся в издании в 1775 году Манифеста о свободе предпринимательства, привел к изменению социального облика российского предпринимательства уже в XVIII веке. Помимо дворянства и купечества в предпринимательскую деятельность активно вовлекается крестьянство.
Оброчные крестьяне сами заводили промышленные предприятия (главным образом в текстильной промышленности). По законодательству еще с XVII века крепостные крестьяне не были дееспособными. Поэтому юридически все было оформлено на имя их помещиков.
Масштаб деятельности крестьянства был впечатляющим. Так, крепостные фабриканты, принадлежавшие графу Шереметеву, основали Иваново-Вознесенский текстильный район.
Другой пример — история семьи Прохоровых. Иван Прохоров, ставший свободным в 1764 году, когда у монастырей были отобраны вотчины и крестьяне, вскоре переехал с семьей в Москву. В 1784 году он приписался к московскому купечеству и начал самостоятельно заниматься пивоваренным производством, а в 1799 году заключил договор на устройство в Москве ситценабивной фабрики. С момента появления этой фабрики и ведет отсчет производственная деятельность династии Прохоровых, расцвет которой пришелся на следующее столетие.
Савва Васильевич Морозов, будучи крепостным, в 1797 году женился на дочери красильного мастера и в том же году открыл собственную шелкоткацкую мастерскую. Дела шли настолько хорошо, что в 1821 году он выкупил себя и сыновей за огромную по тем временам сумму — 17 тысяч рублей. После этого купил у своего бывшего барина землю в бассейне Клязьмы, где основал знаменитую Никольскую мануфактуру. Это положило начало бурному промышленному развитию района, впоследствии знаменитого Орехова-Зуева.
Если английский предприниматель начала XIX века происходил из местного дворянства, то русский бизнесмен по своему происхождению был иным. Это или крепостной, как Савва Морозов, или крепостник, как Никита Демидов, тульский промышленник, выбившийся в дворянство, или же мелкий купчик, обслуживающий небогатый городской оборот и мечтавший «превратиться» в Демидова.
Указ о вольных хлебопашцах Александра I, изданный в 1803 году, разрешил помещикам отпускать крестьян на волю за денежный выкуп. Это вызвало некоторый приток крестьян в ряды предпринимателей. А отмена крепостного права в 1861 году сделала этот процесс массовым.
Промышленный переворот и банковский расцвет
Важную роль в развитии русского предпринимательства сыграл промышленный переворот, переход к машинному производству, начало которого принято относить к 30-м годам XIX века. К 1860 году в России было уже около ста машиностроительных заводов. Только за 50-е годы XIX века производство машин выросло в шестнадцать раз.
Сформировался класс промышленных предпринимателей. Часть его сложилась из купцов, разбогатевших на торговле, винных откупах I и казенных подрядах I. Впоследствии эти купцы открыли свои фабрики (Солдатенковы, Титовы, Кондрашевы). Класс промышленников пополняли также выкупившиеся на волю крепостные (Гучковы, Мосоловы, Морозовы). Чаще всего они совмещали торговлю с промышленным предпринимательством.
Успешно развивался специальный банк для кредитования ремесленников и торговых людей, созданный еще в 1809 году крупным купцом К. А. Анфилатовым в городе Слободском Вятской губернии.
Время «железнодорожных королей»
Посмотрим, как развивалось предпринимательство во второй половине XIX века. Реформы Александра II сыграли огромную роль в жизни этого класса и вызвали оживление экономики. Бурно шло строительство железных дорог. Это явление получило название «рельсовая горячка». За 1866–1880 годы было построено около 15 тысяч верст железных дорог. Строительству дорог сопутствовало активное привлечение капитала на основе выпуска ценных бумаг — акций и облигаций.
История того периода полна примеров быстрого обогащения предпринимателей, строивших железные дороги. В 1866 году П. Г. фон Дервиз создал предприятие по строительству Рязано-Козловской железной дороги. Прибыль того предприятия была фантастической. Стремительно разбогатевший фон Дервиз стал примером для других предпринимателей.
Обогатившихся на железнодорожном строительстве называли «железнодорожными королями». Они обладали серьезными связями при дворе, в банковских кругах, среди чиновников, имели вес среди иностранных предпринимателей. Среди них можно найти и дворян-предпринимателей (К. Ф. фон Мекк, С. Д. Башмаков), и купцов (П. И. Губонин, С. И. Мамонтов, И. С. Блиох, С. С. Поляков и др.). Все они нажили огромные состояния на строительстве железных дорог. Министр путей сообщения в 1849–1915 годах граф С. Ю. Витте писал про «железнодорожных королей», что они «заняли свое положение в значительной части благодаря случайностям, своему уму, хитрости и в известной степени пройдошеству. В этом смысле каждый из них представлял собою довольно видный тип» i.
Иностранные предприниматели в России связали свою судьбу с освоением новых экономических районов — Донбасса, Закавказья. Стоит отметить англичанина Джона Юза, основателя металлургического производства в Южной Украине, а также француза Юлия Гужона, построившего металлургическое предприятие в Москве (крупнейший специализированный завод «Серп и молот», который работал до 2011 года).
Золотое десятилетие
В последнее десятилетие XIX века наступил бурный экономический рост. Россия занимала одно из первых мест в мире по темпам роста ВВП.
За 1887–1913 годы промышленное производство в России увеличилось в 4,6 раза, страна вышла на 4–5-е место в мире по абсолютным размерам добычи железной руды, выплавке угля и стали. Доля в мировом промышленном производстве возросла с 3,4% в 1881 году до 5,3% в 1913-м. По общему объему промышленного производства Россия вышла на 5–6-е место в мире.
В стране стали появляться компании, которые захватывали монопольные позиции в отдельных отраслях. В начале XX века их количество возросло. Из самых знаменитых монополий можно назвать «Продуголь», контролировавший около 75% добычи угля в империи, «Продамет» — около 80% изделий из металлов. Успешность русской экономики и процветание русского предпринимательства были настолько серьезными, что среди современников и историков эта эпоха получила название «золотое десятилетие».
«Большая пятерка» и другие
Не отставала от промышленности и банковская сфера. В масштабах страны доминировала «большая пятерка» петербургских банков: Русско-Азиатский, Петербургский международный, Азовско-Донской, Торгово-промышленный, Русский банк для внешней торговли.
В Москве весьма успешным был Московский купеческий банк, учрежденный промышленниками Т. С. Морозовым, С. П. Малютиным и И. А. Ляминым. Их конкурент, Московский учетный банк, был создан германскими предпринимателями и русскими учредителями, среди которых стоит назвать чаеторговцев Боткиных и крупного купца С. И. Щукина.
В начале XX века братья Рябушинские создали свой банк, который успешно развивался, и уже к 1914 году его капитал составлял 25 млн рублей. Даже война не могла помешать финансовой экспансии этой семьи. Павел Рябушинский, старший из братьев, всерьез готовил слияние с рядом других банков. Сделка должна была привести к созданию банка поистине мирового значения — с уставным капиталом более 120 млн рублей.
Во многом этим успехам способствовала политика правительства. В эпоху реформ Александра II третья гильдия купечества была отменена, и теперь любой желающий мог записаться в купеческое сословие. А в 1898 году правительство разрешило заниматься предпринимательством безо всяких гильдейских свидетельств. Кроме того, правительство на протяжении нескольких десятилетий (80-х годов XIX века) вело политику протекционизма, поддерживая отечественное производство.
Эволюция купца
В среде предпринимательства все больше росло самосознание купечества. Известный предприниматель В. П. Рябушинский свидетельствует: «На моей памяти купеческое самосознание очень повысилось — дворянства почти никто не домогался, говорили: лучше быть первым среди купцов, чем последним между дворян». Московские купцы отказались во время коронации Николая II в 1895 году стоять на церемонии вторыми после дворян, и протокол был изменен. Это было симптомом важного поворота, происходившего в общественном сознании: личные заслуги, талант, богатство, нажитое собственным трудом, начинали цениться больше, чем дворянское звание, за которым, кроме сословной спеси, могло ничего и не стоять i .Сын купца третьей гильдии не ценил возможности вступления в дворянское сословие — вещь, совершенно неслыханная для XVIII века или первой половины XIX.
«Накопили чудесные сокровища искусства…»
Русские предприниматели прославились как меценаты и филантропы. Одни только Морозовы создали несколько музеев, способствовали образованию новых театров.
Великолепными знатоками искусства и коллекционерами выступили Рябушинские, Щукин, Бахрушин. Иркутский купец Медведников перечислил на нужды богоугодных заведений (приютов, больниц) около 10 млн рублей.
Эту эволюцию русского купца-предпринимателя метко описал в своих мемуарах Ф. И. Шаляпин :«А то еще российский мужичок, вырвавшись из деревни смолоду, начинает сколачивать свое благополучие будущего купца или промышленника в самой Москве. Он торгует сбитнем на Хитровом рынке, продает пирожки… весело выкрикивает свой товаришко и косым глазком хитро наблюдает за стежками жизни, как и что зашито и что к чему как пришито. Неказиста жизнь для него. Он сам зачастую ночует с бродягами… Мерзнет, голодает, но всегда весел, не ропщет и надеется на будущее… А там, глядь, у него уже и лавочка или заводик. А потом, поди, он уже 1-й гильдии купец. Подождите — его старший сынок первый покупает Гогенов, первый покупает Пикассо, первый везет в Москву Матисса. А мы, просвещенные… и гнусаво-критически говорим: «Самодур»… А самодуры тем временем потихоньку накопили чудесные сокровища искусства, создали галереи, музеи, первоклассные театры, настроили больниц и приютов на всю Москву»i.