Вечный должник в пьесе Чехова

Б. Б. Симеонов-Пищик — хороший пример банкрота и плохой пример для подражания

Образ человека, который «всем должен», созданный Чеховым в пьесе «Вишневый сад» более ста лет назад, сегодня актуальнее даже образа предпринимателя Лопахина. Отношение к деловым людям меняется, к вечным должникам — неизменно, как и пагубные модели их финансового поведения. При этом опасный стереотип легкой жизни в кредит все основательнее утверждается в обществе потребления.

«Желаю здравствовать... В четверг заеду...»

Этими словами прощается персонаж пьесы «Вишневый сад» Симеонов-Пищик с главной героиней в финале пьесы. Персонаж второстепенный и при этом очень заметный, яркий. На протяжении всей пьесы он постоянно нуждается в деньгах и постоянно ищет, у кого бы взять взаймы. Симеонов-Пищик задолжал всей округе: 

Борис Борисович Симеонов-Пищик — представитель дворянского сословия, которое в конце XIX века испытывало огромные финансовые и идеологические трудности. Отмена крепостного права лишила дворян бесплатной рабочей силы. С крестьянами стало необходимо устанавливать новые деловые отношения, хозяйство на своей земле вести на новый лад: повышать эффективность, внедрять современные машины и технологии, менять методы управления.

Привыкшее к комфортной, роскошной жизни сословие оказалось к этому не готово. Процесс «оскудения» отразил тамбовский дворянин, писатель и публицист Сергей Николаевич Терпигорев (Атава) (1841–1895). По его свидетельствам, провинциальные помещики, не имея никакой подготовки, необходимой для управления имениями при отсутствии крепостного труда, избавлялись от всего, чем владели, лишь бы не связывать себя с хозяйством. Продавались и закладывались имения, дома со всей утварью. 

Хозяйство не давало необходимых доходов, чтобы оплачивать расходы на красивую прежнюю жизнь, но менять привычки поместные дворяне не умели. Главная героиня «Вишневого сада» барыня Раневская и на краю банкротства «не отвыкла еще сорить деньгами»: завтрак в ресторане, по рублю на чай лакеям, бал с оркестром в день продажи имения, золотой рубль случайному прохожему... «Если б ей волю, она бы все раздала», — сокрушается ее приемная дочь Варя. Расходы не снижались, долги росли.
По отдельным репликам Симеонова-Пищика можно догадаться, что он тоже банкрот: его имение заложено, а деньги растрачены. Для текущих расходов и обслуживания долгов нужны доходы, но имение, скорее всего, ничего не приносит (да Пищик, похоже, им и не занимается). По крайней мере, занимая деньги, Пищик не ссылается на ожидаемый доход от имения. Для латания финансовых дыр он вынужден прибегать к новым займам: 

«Пищик. Мне бы, Любовь Андреевна, душа моя, завтра утречком... двести сорок рублей...

Гаев. А этот все свое.

Пищик. Двести сорок рублей... проценты по закладной платить.

Любовь Андреевна. Нет у меня денег, голубчик.

Пищик. Отдам, милая... Сумма пустяшная...»

И еще: «Послезавтра триста десять рублей платить... Сто тридцать уже достал...»

Очевидно, что со временем долговая пропасть становится все глубже. Борис Борисович ввязывается в новые долги, чтобы заплатить хотя бы проценты по старым. Таким образом, к одним долгам приплюсовываются новые, денег нужно все больше и больше... Долги растут как снежный ком.
Пищик понимает шаткость своего финансового положения: «А я теперь в таком положении, что хоть фальшивые бумажки делай!», «Но вот беда: денег нет! Голодная собака верует только в мясо...», «Вот, думаю, уж все пропало, погиб...» Однако изобретательно и упорно продолжает движение по тому же кругу.

«...Как говорится, попал в стаю, лай не лай, а хвостом виляй...»

Симеонов-Пищик тратит все силы на поиски денег, а точнее, тех, кто может их одолжить. Ради денег он готов практически на все. Танцует с Раневской, хотя для него это нелегко («со мной уже два раза удар был, танцевать трудно»), и уговаривает: «Очаровательная, все-таки сто восемьдесят рубликов я возьму у вас...» Дворянин Пищик вынужден постоянно угождать и унижаться.Больше в пьесе он ничем не занимается, не может думать ни о чем, кроме денег. Он прикладывает невероятные усилия, проявляет незаурядные человеческие качества — энергию, организаторские способности, талант обращения с разными людьми. Находит нужные слова и для Раневской, и для Лопахина. Пищик обходителен, активен. Не зря вечный студент Трофимов над ним подтрунивает: «...Если бы энергия, которую вы в течение всей вашей жизни затратили на поиски денег для уплаты процентов, пошла у вас на что-нибудь другое, то, вероятно, в конце концов вы могли бы перевернуть землю...»

Но у Пищика нет намерения перевернуть землю. И все актерские способности не помогают герою пьесы, не приближают его к желаемой цели — повернуть время назад, сохранить все то, к чему он привык: образ жизни, положение, благополучие.

Ускользающая прошлая жизнь, словно мираж, видится воскресшей в будущем. Это приводит к бесконечным попыткам ухватиться за недостижимую цель: Пищик старается удержать ситуацию, противостоять банкротству, делая все новые и новые долги.

Симеонову-Пищику требуется определенная хитрость: надо не только других убедить в том, как тебе плохо, но и себя, чтобы быть правдоподобным в жалобах на тяжкие обстоятельства. Нужно выглядеть немножко шутом. Все это требует существенного напряжения психики (да и нагрузки на желудок: чего стоит публичное заглатывание пилюль или поедание полведра огурцов). Такова плата за несоответствие между желаниями (целями) и возможностями.

Круг друзей и знакомых, готовых давать в долг, с каждым днем сужается. Займы у чужих людей чреваты более жесткими условиями. Бессмысленный бег по кругу изводит Пищика, подрывает его здоровье. Остается надежда на чудо...

«Вот, думаю, уж все пропало... А там, гляди, еще что-нибудь случится не сегодня завтра...»

С Борисом Борисовичем время от времени действительно случаются чудесные события, позволяющие ему временно как-то перебиться: «Не теряю никогда надежды. Вот, думаю, уж все пропало, погиб, ан глядь — железная дорога по моей земле прошла, и... мне заплатили».

Видимо, он и дальше намерен уповать на «благоволение небес» и неожиданное избавление: например, «двести тысяч выиграет Дашенька... у нее билет есть».

Порадоваться бы за человека, который исполнен оптимизма. Однако образ Пищика вызывает в лучшем случае недоумение, смешанное с сожалением. В ситуации должника вера в чудо — это ложно позитивная модель. Нужно однозначно осознавать, что новые займы на погашение старых — процесс бесконечный, остановить который можно только прекратив занимать! Однако что делает Пищик? Он пытается «договориться с небесами»: мол, я согрешу — а вы меня прикройте! Я опять возьму чьи-то деньги — мне очень надо — я отдам с «благоволения небес»!

Чем глубже становится долговая яма, тем более значимое, мощное должно быть чудо. Сегодня это билет выигрышного займа, а завтра? В ситуации Симеонова-Пищика «благоволение небес» должно дать возможность не просто покрыть текущие долги, но и продолжить вести «свой» образ жизни на «чужие» деньги. Иначе все начинается с начала, и плачевный конец неизбежен.

Чудесная история с железной дорогой укрепила надежды Пищика.

И вот уже в третьем действии Симеонов-Пищик намекает, пусть даже в шутку, на возможность совершить преступление: «Ницше... философ... величайший, знаменитейший... громадного ума человек, говорит в своих сочинениях, будто фальшивые бумажки делать можно...» И почти признается в готовности к подобной афере: «А я теперь в таком положении, что хоть фальшивые бумажки делай...»

Насколько можно судить из пьесы, Пищик пока не делает «фальшивые бумажки», однако само направление мысли весьма показательно: из сочинений философа «громадного ума» в памяти Пищика засела именно эта тема. Очевидно, что персонаж все ближе к катастрофе. Поэтому так настораживают в устах оптимиста-бодряка Пищика причитания о грядущей кончине: «...А дойдет до вас слух, что мне конец пришел, вспомните ... и скажите: «Был на свете такой, сякой... Симеонов-Пищик... царство ему небесное...»

«Событие необычайнейшее»?

В последнем действии «Вишневого сада» удача как будто улыбнулась Симеонову-Пищику: он заключил с англичанами выгодный контракт и даже отдает часть долгов. История с участком «белой глины», который у Пищика вроде бы арендовали англичане, кажется сомнительной — он и сам оценивает ее как «событие необычайнейшее».

Появление Пищика с неожиданными деньгами и рассказом об англичанах происходит в октябре. Чтобы арендовать участок на целые 24 года (якобы таковы условия сделки), нужны серьезные расчеты и обоснования. Им должен был предшествовать период разведки, затем оценка качества глины и перспектив ее дальнейшего использования; переговоры об аренде, наконец. Одним словом, от начала поиска глины в родовом имении Симеоновых-Пищиков до выплаты аванса за аренду участка должно было пройти несколько месяцев.

Но мы хорошо помним, что еще в августе никаких англичан и в помине не было: в третьем действии, выпрашивая деньги в кругу Раневской, Борис Борисович даже не пытается обнадежить своих кредиторов столь перспективными планами. И это Пищик, который малейшую возможность спешит представить как свершившийся факт!

Что же произошло, откуда у Бориса Борисовича появилась возможность вернуть часть долгов? Из пьесы мы этого не узнаем, однако, если вспомнить все высказывания Симеонова-Пищика, в воображении рождается несколько сюжетов.

Быть может, загнанный в угол жизненными обстоятельствами Пищик в отчаянии решился нарисовать фальшивый вексель или совершил иную финансовую аферу? Даже если так, финансовые проблемы героя вряд ли могут быть решены одной лишь операцией — за первой махинацией могут последовать другие. История неминуемо закончится разоблачением, судом, тюрьмой, позором.

Возможно, Борис Борисович нашел еще одного знакомого, который согласился одолжить ему большую сумму. Признаться в этом Лопахину, Раневской, Гаеву трудно.

Пищик, вероятно, и сам не хочет думать о новом долге, ведь как он будет возвращать эти деньги — непонятно. Финансовая катастрофа все ближе.

Даже если случилось чудо, если Пищик вытащил счастливый билет с арендаторами-англичанами и падение в финансовую яму приостановилось, нет уверенности, что наш герой сумеет грамотно распорядиться удачей, устоит перед соблазном новой роскоши. Тогда это лишь короткая передышка перед дальнейшим неминуемым падением. Завтра нужно снова искать, у кого взять взаймы, изобретать способы, упрашивать. Сил для изнурительного бесконечного бега по кругу уже нет.
Возможно, поэтому, возвращая деньги, Пищик роняет совсем вроде бы неуместную фразу: «Сейчас один молодой человек рассказывал в вагоне, будто какой-то... великий философ советует прыгать с крыш... „Прыгай!“, говорит, и в этом вся задача. (Удивленно.) Вы подумайте!»

В этой сцене Пищик находится в таком волнении, что даже не до конца понимает слова Раневской об отъезде. 

Действие «Вишневого сада» происходит в трудные времена. Внутренняя смута Борис Борисыча отягощена непонятной судьбой разоряющегося дворянства в целом. И хотя в XXI веке другие социальные реалии, мы тоже живем в эпоху перемен. Появление персонажей, аналогичных чеховским героям: неспособных сориентироваться во времени, растерянных, не управляющих своей жизнью, но стремящихся отстоять право на «комфортную жизнь в кредит».

Наверное, у каждого есть знакомые, которые ведут себя как Симеонов-Пищик — вечно должны и вечно занимают, часто оказываясь на грани нервного срыва. Показательна в этом отношении сцена, когда Пищик суетится, боясь потерять очередные выпрошенные взаймы деньги: «Сто тридцать уже достал... (Ощупывает карманы, встревоженно.) Деньги пропали! Потерял деньги! (Сквозь слезы.) Где деньги? (Радостно.) Вот они, за подкладкой... Даже в пот ударило...»

«Не теряю надежды...»

Конечно, Пищик в «Вишневом саде» — это второстепенный персонаж, судить о его будущности по набору коротких реплик довольно сложно. И все же приходится признать: благополучных, спасительных сценариев в истории Бориса Борисовича как-то не просматривается. Нельзя просто прийти к кредиторам, попросить прощения и начать жизнь «с чистого листа». Признание собственного банкротства — очень сложная задача. Однако финансовое оздоровление начинается именно с этого шага: диагностики самой «болезни», осознания того, что ты больше не управляешь ситуацией и своими деньгами.

Далее необходимо честно взглянуть на свои перспективы. Для Пищика реальное будущее — это, скорее всего, потеря имения, статуса, судебные тяжбы, пугающая неопределенность в судьбе дочери. Кроме того, трезвый взгляд на свое положение заставил бы Бориса Борисовича признать, что его мастерство ловкого получателя кредитов, фокусника, актера — все оказалось бесплодным. Не всякому человеку такое под силу. Страх достичь дна жизни не позволяет Симеонову-Пищику признать банкротство и остановиться. В какой-то момент именно этот страх падения подталкивает человека к новым долгам. «Только не сейчас! Еще есть шанс: новый долг позволит погасить старый!» И последние силы тратятся на поиск новых денег, на погашение процентов и займов. Достигнув дна, обессиленный человек тонет.

Однако, пока еще можно оттолкнуться от дна, необходимо начать выплывать: признать невозможность управлять финансовым состоянием и ступить на трудный путь исцеления. 

В чем радость такого пути? В том, что дно позади! Радость в сохранении собственной личности, в честности перед собой и другими людьми, в осознании собственной силы. Сила — в правде!

Только после такого сложного шага наш герой Симеонов-Пищик смог бы начать что-то менять в своей жизни, направив на это все свои таланты, которые прежде тратил на бесперспективный и опасный бег за новыми кредитами.

Решая неразрешимую проблему, даже самый сильный человек может попросту надорваться. Сила именно в том, чтобы признать свою неспособность ее решить и пойти новым путем — пусть нелегким, но честным, дающим реальную надежду.

И тогда вновь приятным смыслом наполнятся для окружающих слова их старого знакомого Бориса Борисовича Симеонова-Пищика: